2003 год. Закончив школу, я приезжаю из провинциального городка в областную столицу учиться в институте. Для меня, тихого домашнего мальчика, только вчера сбрившего первые усы, это первый опыт жизни вне дома, вне маминого крыла. Наслушавшись страхов про жизнь в общаге, я всегда начеку – готов отбивать свою еду от голодных старшекурсников, а своего сорока-девяти-с-половиной-сантиметрового друга – от падких на молоденьких мальчиков старшекурсниц.
Но я никому не интересен. Я один. Я скучаю по дому так, что первые дни не могу даже сходить в общий туалет облегчиться– терплю неделю, потом хожу глубокой ночью, пока все спят.
Он был таким же, только приехал из более глубокой жопы мира. Мы встретились на кухне, где он горевал по выкинутым пельменям, ведь кто-то из старшекурсников ему сказал, что если пельмени при варке всплыли, то они испорчены. А у него они всплыли.
По его офигевшему взгляду я понял, что он, как и я – первокурсник, и предложил составить мне компанию, кивнув на свои бурлящие в кастрюле макароны. Он согласился. И целых пять лет составлял мне компанию за ужином. Он всегда любил поесть!
Так я познакомился с Лёхой.
Крючковатый нос, копна густых нечесаных волос, говор на «О» и спортивный костюм кислотного цвета футбольного клуба «Боруссия Дортмунд» — это Лёха из две тысячи третьего.
Он жил в другой комнате, но всегда, ВСЕГДА, чувствовал, когда в моей комнате была еда. Как алкоголики, ведомые каким-то неведомым седьмым чувством, приходят на выпивку, так и Лёха всегда приходил на еду. Он ел все. И божественно рыгал.
2004 год. Мы везде вместе. Живем в одной общаге, вместе учимся, готовим еду, играем в футбол, работаем грузчиками, вместе ходим в библиотеки, вместе пытаемся выстраивать отношения с противоположным полом. Получается не очень, ведь я – лопоухий дрищ, а он – вечно нечесаный грузный увалень. Мы настолько плохи, что однажды, на двойном свидании, девушки, которых мы ждали на автобусной остановке, увидев нас в окно, просто не вышли из автобуса и со смехом проехали мимо. Но, мы не унываем. Нас ждет большое будущее!
2005 год. Мы больны КВНом. Мы записываем на видеокассеты Высшую лигу и пересматриваем, пересматриваем, пересматриваем «Мегаполис», «Федора Двинятина», «Луну» и остальных. Мы знаем наизусть все игры сезона. Мы играем в КВН в институте, мы пробуемся в подобие «Камеди Клаб» в нашем городе. И у нас даже что-то получается. А что-то не очень. Но, наша популярность у девчонок растет. Мы окружены женским вниманием, но безбожно тупим, поэтому ни у одного из нас нет девушки.
— Лёха, ты почему один?
— Я люблю Сальму Хайек.
Да, он безумно фанател от нее и всегда искал похожую на Сальму.
2006 год. Я влюбился. Она старше меня, учится на последнем курсе, и все свое свободное время я провожу с ней. Лёха недоволен. Я записан у него в телефоне как «Каблук». Лёха ворчит, но ходить ко мне кушать не перестает.
Мое счастье длится недолго. Она бросает меня. Все говорят, что знали, что так и будет, ведь у нее интересная репутация – поиграться и бросить, и я у нее не первый такой. Я разбит. Спрашиваю у Лёхи – Ты знал?
— А почему не сказал?
— Зачем? Ты бы все равно не поверил. А так, хотя бы месяц, но ты был счастлив.
Лёха никогда не юлил.
2007 год. Лёха раскачался, он ходит на какие-то единоборства, у него куча разных поясов.
— Привет, здоровяк!
— Привет, дрищ! – Лёха верен себе.
Мы успеваем все – учиться, играть в футбол, играть в КВН, участвовать в социальных проектах, мы ездим от универа отдыхать на юг. У нас офигенская компания друзей! Единственное – не клеится в личной жизни. Я, вроде, и завожу отношения, но они быстро заканчиваются. А Лёха все еще ищет свою Сальму.
2008 год. Последний курс. Мы – боги в универе. Без преувеличения. От нас сикаются первокурсницы (и даже некоторые преподавательницы), мы – звезды на любом университетском мероприятии, преподаватели прощают нам прогулы, а мы побеждаем в университетском КВНе и почти побеждаем в «Студенте года» своей области.
Мы успешно сдаем экзамены и дипломы. Лёха, вообще, заканчивает с красным дипломом! Мы уверены – нас ждет большое будущее!
2009 год. Мы в армии. Большое будущее отложено на следующий год.
2010 год. Лёха по-прежнему один. Нет, он с кем-то встречается, даже заводит отношения, но все те девушки оказываются не Сальмой. Я же нашел свою вторую половинку, и я счастлив.
Практически одновременно мы поступаем на службу в ведомство при погонах, и покидаем областной центр. Мы обязательно свидимся! Нас ждет большое будущее!
2013 год. Я не вывожу. Разругавшись с начальством, оставив на работе нервы, здоровье и волосы, я бросаю службу и ухожу. Лёха держится. Его переводят в областной центр. Лёха – молодец!
2016 год. Я стал папой. Первым меня поздравил Лёха.
— На кого похож сын?
— На меня, — гордо отвечаю я.
— Блин, не повезло парню! — слышу его смех в телефонной трубке.
Он все еще один.
— Лёха, тебе не надоели случайные связи? Когда ты уже остепенишься?
— Все будет! Ладно, не могу говорить, покедова!
Он никогда не говорил «Пока». Только «Покедова».
2019 год. Я играю в КВН. Опять. Многие не понимают – куда ты, полез, старый пердун! А мне нравится. Лёха одобряет, даже приходит на игры, когда они проходят в его городе. А у меня все по серьезному. Я даже практически попал в телевизор, но, не срослось. Иногда приезжаю к Лёхе.
— Привет, Лёха!
— Привет, сухостой! – Леха не изменился, хотя я уже и не дрищ.
— Не жалеешь, что ушел? – он бросает взгляд на меня и на свои майорские погоны.
— Нет, — отвечаю я, — А ты не жалеешь, что остался?
— Нет, — усмехается он, теребя свои седые волосы.
— Лёха! Оно тебе надо? Ты седой в 33!
— На себя посмотри! У меня, хотя бы, волосы есть.
Лёха все еще один, он так и не нашел свою Сальму Хайек.
2020 год. Лёха неожиданно женится.
— А как же Сальма?
— Я встретил девушку лучше.
У Лёхи рождается дочка. Настоящая красавица.
— Повезло ей, что она в мать, — говорю я.
— Что, тоже загрузился? – сегодня Лёха непривычно молчалив.
— Ага, — киваю я.
Да, Лёха стал сентиментальным. Наверно, стареет.
Мы прощаемся. Мне пора. Я смотрю на него из автобуса, Лёха машет рукой. Точно, стареет!
В воскресенье будет 40 дней, как Лёхи не стало. Спасибо тебе, Друг, что был рядом со мной!
Лед — настоящая проблема не только для пешеходов и автомобилистов. Образование льда на крыльях и фюзеляжах самолетов гораздо более опасно чем гололед для наземного транспорта. Поэтому для тех кто летает зимой зрелище причудливой машины обрабатывающей крылья авиалайнера специальной жидкостью стало привычным. Об управлении такой машиной ПМ» рассказали в московском аэропорту Домодедово.
Машины для противообледенительной обработки воздушных судов (на профессиональном жаргоне «деайсеры», от английского de-icer) — полноправные обитатели любого крупного аэропорта. На грузоподъемном шасси (полная снаряженная масса составляет более 20 т) расположены баки для воды и двух типов противообледенительных жидкостей и система подогрева воды, а также стрела с выдвижной телескопической штангой, на конце которой установлена распылительная форсунка. Первый этап обработки — удаление уже намерзшего льда с помощью струи, состоящей из смеси горячей воды (до 82°С) и жидкости Type I, подаваемой под давлением. На втором этапе происходит обработка жидкостью Type IV, которая образует на поверхности защитный слой и предотвращает дальнейшее образование льда до взлета самолета. Время между этапами не должно превышать трех минут, так что при неблагоприятной погоде самолеты приходится обрабатывать по частям.
Во время первого этапа (удаление льда) в зависимости от температуры воздуха, влажности и осадков (как на земле, так и на различных высотах) используется смесь горячей воды и жидкости TypeI. Соотношение между компонентами выставляется либо оператором, либо компьютером в соответствии с температурой окружающего воздуха. В зависимости от толщины слоя льда оператор также устанавливает давление струи. Жидкость Type IV, используемая на втором этапе для защиты от дальнейшего образования льда, применяется без смешивания с чем-либо другим.
Нижняя кабина машины — это место водителя, верхняя кабина — место оператора, который проводит противообледенительную обработку. Обзорность в верхней кабине — почти круговая, все окна снабжены стеклоочиститетелями. На фото не показаны педали управления в верхней кабине, их две. Правая педаль предназначена для управления подачей жидкости. Левая — контрольный выключатель по типу «мертвой руки»: при отпускании педали все операции останавливаются. (Хотя, вероятно, в данном случае точнее будет назвать эту педаль выключателем «мертвой ноги».)
Органы управления в нижней кабине — традиционные автомобильные, исключение составляет небольшая коробка транспондера системы Advanced Surface Movement Guidance & Control System (A-SMGCS), благодаря которому диспетчеры и пилоты воздушных судов видят местоположение всех машин в аэропорту. В нижней кабине также установлен главный выключатель системы противообледенительной обработки, переключатель, управляющий подогревом воды в различных режимах, продублированы несколько контрольных приборов, показывающих запас и расход жидкостей. По окончании обработки принтер блока контрольных приборов печатает чек — подтверждающий документ, одну из копий которого передают авиакомпании. В этом документе указана вся подробная информация — фамилия оператора, время и дата обработки, номер стоянки, номер борта, расход жидкостей и т. п.
Белорусский МАЗ-МАН постепенно дрейфует от производства грузовиков в сторону изготовления узкоспециальной техники. Последний пример подобного «творчества» — аэродромная машина для противообледенительной обработки воздушных судов, или «деайсер» на профессиональном жаргоне.
Судьба у этой машины интересная. Ее шасси было произведено в Белоруссии, затем отправилось в США, где получило надстройку марки Premier, и только потом уже в виде готовой машины вернулось на родину. Путешествие понадобилось для отработки компоновочных решений — вторая подобная машина уже будет собрана в Белоруссии местной фирмой «ТехПро инжиниринг».
Шасси комплектуется дизелем MAN мощностью 340 л.с. и впервые в практике завода оснащено автоматической коробкой передач Allison. Забавно, что управлять движением машины можно как из основной кабины, так и из отсека для оператора.
На машине установлены три термоизолированных бака для воды объемом почти семь тысяч литров. В отдельных баках (суммарным объемом 3700 л) — специальные химические составы для борьбы с обледенением. Для нанесения жидкости на поверхность воздушного судна используется система воздушного взрыва (СВВ), представляющая собой комбинацию обычной обработки и потока сжатого воздуха высокого давления. Это многократно повышает эффективность воздействия на ледяную корку.
Первый публичный показ ждет новую машину на октябрьской выставке в Минске, после которой станут понятны дальнейшие перспективы подобной техники на белорусских шасси.
Рекомендованные статьи
Деайсинг, он же противообледенительная обработка воздушного судна — процедура очистки аэродинамических поверхностей от налипшего снега и образовавшегося инея и покрытие их защитным составом.
Форма крыла и хвостового оперения самолёта расчитана и сконструирована так, чтобы идеально обеспечивать полёт за счёт разницы давления над и под поверхностью крыла.Если образуется наледь или прилипает снег — форма меняется, аэродинамика ухудшается и самолёту трудно держаться за воздух — появляется тенденция к сваливанию.
Покрытые снегом датчики, необходимые для считывания скорости, искажают сведения, которые необходимы пилотам для управления самолетом.
Чтобы предупредить неблагоприятное развитие событий, в аэропортах применяют деайсеры — машины, использующиеся для проведения противообледенительной обработки вс.
Деайсер представляет собой телескопически выдвигающуюся конструкцию с форсунками на конце для распыления антиобледенительной жидкости.На конце стрелы у деайсера имеются специальные усики-датчики – если усик коснется корпуса, стрела сразу остановится, чтобы не повредить обшивку ВС.
Кабина оператора может подниматься на высоту до 15 метров. Работа на противообледенительной машине осуществляется персоналом из двух человек: водителем и оператором в верхней кабине.
Противооблединительная обработка проводится в два этапа, при которых используются два типа жидкостей: ТИП I и ТИП IV. Обе жидкости являются химически нейтральными.Первый этап, собственно деайсинг – тип I смешивается с горячей водой и механически удаляет снежные образования на поверхности, её температура при этом составляет около 60 градусов (вот откуда пар!)
Если осадки продолжаются, то проводится второй этап – антиайсинг – облив типом IV, который содержит этиленгликоль (и смешанный с уже холодной водой), который предотвращает появление обледенения на поверхностях самолёта до взлёта.
Гидравлическая система сконструирована так чтобы можно было одинаково удобно и быстро обрабатывать как горизонтальную, так и вертикальные плоскости крыла.
Среднее время обработки самолёта составляет 5-7 минут, это зависит от ряда факторов – таких, как размер ВС, наличие или отсутствие обледенения.
Чтобы эффект от противообледенительной обработки был максимальным, ее стараются применять как можно ближе к моменту взлета.
Время защитного действия жидкостей сильно зависит от погодных условий и концентрации противообледенительной жидкости и может составлять от 5 до 40 минут.
Стоимость процедуры деайсинга также колеблется. Средняя цена одной обливки самолета А320 в российских аэропортах составляет около 15 тысяч рублей без учета стоимости жидкости. Сама жидкость в зависимости от состава и типа стоит от 200 до 300 рублей за литр. На обработку небольшого самолета А320 уходит примерно 200-300 литров, а при неблагоприятных метеоусловиях значительно больше.Цифры уточнить.
Недешёвое удовольствие, но безопасность полётов на первом месте.
Во Внуково обработку производят прямо около телетрапов или на стоянках вс и красивым зрелищем можно полюбоваться не только изнутри самолёта, но и через окна терминала.
Вот такая красота.
Подписываемся на лучший авторский авиационно-космический инстаграм и второй про пейзажи и котят.Также подписываемся на мой Яндекс-дзен.Теперь ещё и на подписывайтесь. Там и жж, и инстаграм и просто непутёвые
заметки, которых нигде не увидите
