«дикие крики, будто проснулись все мертвецы в мире». вспоминаем страшную ж/д катастрофу, произошедшую на границе с башкирией
Таня Сопильняк путешествовала, чтобы увидеть свою бабушку из Новосибирского Краи в Краснодар Край со своими родителями, братьями и другими членами семьи.
В 1988 году на разъезде Аш-Улу-Тельк произошло ужасающее стечение событий: взрыв газа уничтожил два пассажирских поезда. Два поезда отправились со станции Адлер в направлении Новосибирска. В них ехали в основном сибиряки и уральцы. Журналисты Анна Богданова и Артем Краснов при подготовке материала (который был опубликован в 2022 году) встречались с пострадавшими. Даже обыденные сообщения вроде “почти 600 погибших”, “более 500 жертв” шокируют. Вам станет страшно, если вы прочтете это. Вы не сможете даже мысленно примерить прочитанное на себя. Зачем позволять себе испытать это? Одна из наших героинь, Серафима, в ответ на этот вопрос сказала: “Важно помнить, потому что трагедии происходят от забывчивости”.
В то время в железнодорожных билетах не указывалась паспортная информация, что очень затрудняло идентификацию тех, кто ехал в поездах.
Эльдар Фарзалиев, проводник поезда Адлер-Новосибирск, перед взрывом не спал.
– Когда все погасло и зазвенело стекло, я только что вошел в вагон для персонала. Я испытал ощущение, как будто меня затолкали в гипербарическую камеру. Он вспомнил, как от жара у него лопалась кожа. Мы стояли, когда я дернул запорный кран, и все в непосредственной близости от нас загорелось.
Эльдар Фарзалиев вернулся на железную дорогу.
Он помнит: «В эти моменты не было времени думать, он вспомнил».
– Я помню, что видел фрагменты проволоки. Когда я в изумлении поднял их, я сказал кому-то: “Продолжайте.
После этой трагедии некоторые образы навсегда остались в памяти людей:
Ребенок. Даже имя человека ускользает от меня сейчас. Он цепляется за меня, когда я таща его и кричу: «Остановись!»Эльдар Мамедович говорит.
В поездах было много детей, многие из которых ехали со своими родителями и другими в официальных группах.
Когда Тане Сопильняк было пять лет, она путешествовала со своими родителями, братом, бабушкой и дедушкой. Ее родители сообщили, что ей было немного не по себе перед поездкой.
Я спросил отца на вокзале: “А что, если поезд загорится?” – ответил он. Ему было неинтересно. – Я признался маме, что боюсь ложиться спать, потому что вдруг я не проснусь? Она также говорит, что ты просто боишься. Мама считала, что война началась, когда стало грохотать и все начало гореть.
Отец Танина ехал в другой карете, когда произошла неудача. Он неожиданно вышел из поездки и начал блуждать по трассам. С счастью, он оказался рядом с каретой, в которой находились его жена и сына.
– Я помню, как папа в белой футболке и ходил вокруг.
Она думает, что все могло бы быть намного хуже, если бы ее отец выбрал неправильный курс действий. Таня и ее мать сгорели, но им удалось спастись.
Через три минуты машина полностью сгорела. Горячие и прилипшие дверные ручки – это проблема. Этими ручками обожглась моя мама, по словам Татьяны. – Разбить окно нам не удалось. Когда оно, наконец, лопнуло само, мы высунулись наружу, чтобы хоть как-то дышать. Мама крикнула папе: “Саша, Саша!” и стала нас выбрасывать. Рядом был обрыв.
В двух пассажирских поездах, направляющихся в южную Россию, было более 1300 погибших.
Семья вышла на свет фонаря. Таня была поражена тем, насколько блестящими были верхушки деревьев. Только тогда она поняла, что пожар был вызван газовоздушной смесью в воздухе.
— Люди кричат без остановки, прежде чем замолчать. Они замолкают, когда уходят. Второй взрыв прогрохотал у нас под ногами, когда мы выходили.
Семья отправилась домой бессистемными маршрутами.
Сотни экспертов искали причину катастрофы
– Я был совершенно измотан, а мои ноги были крепко посажены. У меня угольно-черные ноги.
Состояние многих жертв быстро ухудшилось в первые дни после инцидента, и многие из них скончались в больницах. Тела 200 человек, превратившиеся в пепел, так и не были обнаружены.
Эпоха Серафимы Чумак тринадцать. На соседней станции человек, который спас ее членов семьи и побежал к вспышке.
В самом начале Сима предприняла несколько попыток бежать через лес. Человек, который доставил ее к военным, подобрал ее в критическом состоянии. Сима не смогла найти его.
Он рассказывал мне все это, пока нес меня на руках. И я не боялась, потому что для меня это было похоже на сон. Это сон, в котором все горит. Я кричу: “Сон!”, бегу через лес. Сонный мужчина несет меня на руках. Я верила, что он меня выдаст. Ну вот и все! Я ценю это.
В Уфе Сима поняла, что это был не сон. Она вспоминает другую женщину-пассажира, которая сидела в соседнем ряду.
Она вытащила солдата из каретки, когда ей было всего 11 лет. Солдат был в огне, и она попыталась смириться с ним. Она сразу же была доставлена в интенсивную помощь, но она скончалась. Почему ты не забеременел, спросила мама?«Почему я не действовал? Я был уверен, что это была мечта.
Сима начала чувствовать себя плохо и не могла стоять. Через два года Серафима сможет ходить.
5 июня 1989 года по всей стране был объявлен всесоюзный траур.
Проводник поезда Валентина Джонжуа работала на маршруте Адлер – Новосибирск. Поезд, в котором находился ее муж, она держала под мышкой.
– Мне показалось, что в машине взорвался топливный бак. – Мои волосы горели, когда я закрывала лицо руками.
Через три дня сына Валентины Леонидовны в Новосибирске нужно было отвезти на службу. Ее сына привели попрощаться коллеги, которые верили, что она скоро умрет.
Валентина попыталась понять решетку с бурной, но кожа ее руки застряла и осталась так. На четвереньках она вытащилась из поезда.
– У тебя голова на плечах, – сказал муж. Ей были даны его руки. Когда мы продолжили путь, он заметил лужу в лесу. Поверхность воды покрывала пленка, содержащая растворенный солярий или бензин. Валентина Леонидовна вспоминает: “И рука загорелась еще сильнее”. Мы шли босиком, когда я услышала странный звук: он хрустит, когда я иду. Я обнаружил осколки стекла у себя на ногах и в голове.
Физический дискомфорт утих, но воспоминания о прошлом нет.
– Люди горели в машинах, и вы ничего не могли сделать, чтобы спасти их. – И машина так громко гудела: у-у-ну. затем наступает тишина. Люди умирали и задыхались. Я всегда буду помнить этот дом.
Участники катастрофы вспоминают об этом с содроганием.
Валерий путешествовал со своей семьей обратно в Новосибирск. Хотя он не хотел повторять это, он писал об этой ужасной ночи в социальных сетях. Он утверждал, время не заживает.
– Истерические крики выживших, из-за которых они звучали так, как будто их только что разбудили мертвецы мира. – Человек утонул после погружения в воду. Кто-то бросился в лес.
Металлический имплантат в позвоночнике, используемый для идентификации электрика поезда.
Валерий путешествовал в отделении со своей женой и дочерью.
– Несмотря на сломанную лодыжку, моя жена несла мою дочь на спине. Моя дочь просто сидела и молчала, вместо того чтобы кричать. обожженные нервные окончания четвертой степени. “Папа, почему ты такой страшный?” – спросила она. У меня есть для тебя конфета, папочка. Я услышал, как она сказала это только в последний раз.
” Сладости”, – называла девочка пузырьки от ожогов. Она скончалась 19 июня 1989 года.
На девятый день, прежде чем я вводил героин, я получил предупреждение об этом. Я был нетерпелив и воет, как волк. У грозы была сила, которую я никогда не испытывал. Это последние слезы умершего. Я родился 19 июня, год спустя.
Директором пассажирского автомобиля Novosibirsk-Main был Виктор Копил. Наряду с лидерами железнодорожных служб, он прибыл на место трагедии.
4 июня 1989 года в Новосибирске прошел День города. “Срочно!” – воскликнул Виктор Копыл, набирая номер управления дороги. С нашим поездом авария. На подготовку требовалось 30 минут.
Мы пометили каждый поезд, чтобы они знали, какие пассажиры находятся в каких вагонах. – В машинах есть дыры, а люди обожжены. Солдаты тащат их, как стога сена. Найди свою собственную, ты подходишь ко всем и тянешь простыню, но она не твоя, не так ли? Мои родители пришли и были там. слезы и крики. Каждый ищет своего ребенка, независимо от того, одет он в пижаму или нет. Движение транспортных средств запрещено.
Виктор Копыль (третий справа) и Галина Беляева (вторая слева)
Во время первой экскурсии Виктор Константинович рассказывает, как он и руководитель резерва дирижеров Галина Беляева открыли для себя Наташу:
— Когда мы вошли в палату больницы в Уфе, мы никого не узнали. Тут же раздался писк: “Галина Викторовна”. Мы поднялись. Наташа лежит в полной темноте. Дай мне закурить, просит он. Что ты куришь? – спросила Галя, поворачиваясь к ней лицом. Я сделал паузу, поговорил с Наташей, а затем продолжил поиски. Я огляделся, но не смог найти никого из наших людей, поэтому вернулся с пустыми руками.
По словам Виктора Копила, он очень помог водителю локомотива со станции Аша. Чтобы заставить пациентов в больницы как можно быстрее, он сразу же отправился на место происшествия и взял целую платформу людей.
Для эвакуации пострадавших использовались транспортные средства, вертолеты и самолеты.
Петр Ерофеев сразу же прибыл на место трагедии; по словам его коллег, пилот был знаком с местностью и выбрал подходящее место для транспортировки пострадавших.
Дым и остатки огромного взрыва возвышались над сценой трагедии. Сгоревшие деревья присутствуют.
Самолет Ан-2 убивает жертв. Экипажи: Сергей Циркин, Евгений Дубина, Иван Петрухин и Юрий Самсонов (командир и второй пилот).
Через некоторое время «буханка» подъехала к самолету, несущему детей прямо на матрасах.
– Было очень трудно смотреть на детей, чьи лица были замотаны марлей. Ребенка выгнали из самолета после того, как он приземлился в Челябинске.
Экипажи нескольких самолетов также были вынуждены пролететь через грозу на обратном пути в Челибинск.
Сергей Цирулин в шкафу AN-2
Пилоты заявили, что самым важным было увидеть, в каком состоянии находятся жертвы.
– Запекшаяся женщина в разорванной одежде – Виктор Пашнин вспоминает эту женщину, говоря о ней и ее крови: “Много волдырей”. – “Как насчет того, чтобы присесть?” Я спрашиваю ее. Она соглашается. Я хочу помочь ей, но боюсь прикоснуться к ней, когда мы пересекаем самолет. По тому, как выглядела женщина, я предположил, что она достаточно взрослая, чтобы быть моей матерью. Тогда я понял, что мы ровесники.
На вопрос, известно ли ему о том, что случилось с жертвами их действий, приветливый Виктор Александрович молчит. Его рыдания захлебываются слезами. Пилот продолжает:
Я говорил с доктором. Я рад, что я принес это, он спрашивает. Я отвечаю: «Но нет». И врач отвечает: «Конечно». Только от одной трети до половины населения выживут. То, что он сказал, было это.
Пилоты Виктор Пашнин и Сергей Цирулин справа.
Оба пилота отметили, насколько хорошо были организованы спасательные работы:
Диспетчеры в Челябинске и Уфе вкладывают все силы в свою работу. На перроне челябинского аэропорта, где машины скорой помощи осматривали пострадавших и перевозили их в ожоговый центр.
В течение дополнительной недели экипажи Ан-2 летали между Челябинском, Ашой и Уфимском.
Жертвы были разделены между больницами в различных городах на основе серьезности их ран.
Выжившие были распределены по разным городам. По словам Татьяны Сопильняк,
После Уфы меня отправили в Нижний Новгород, а моих родителей – в Москву. А наши мальчики остались позади, их взяли с собой на рейс в Москву. тяжесть распределяется. Позже мама призналась, что очень беспокоилась о нас.
Таня сделала несколько пересадок кожи. Дети в возрасте до пяти лет, у которых ожоги кожи составляют 20%, подвержены риску заболевания почек. Она познакомилась со своими родителями гораздо позже.
– Они подстригли мои волосы так коротко, потому что они горели, когда были длинными. — В результате, когда мы впервые встретились после трагедии, он меня не узнал. Я восклицаю: “Папа!” – и он начинает рыдать.
В вагонах метро были таблички с номерами телефонов членов семьи.
В возрасте 30 лет у матери Тани развилась инвалидность, и ей потребовались многочисленные операции. Таню мучили болезненные воспоминания.
– Стены казались теплыми, из-за чего мне было трудно засыпать по ночам. Я не могла забыть об этом переживании, потому что оно прочно засело в моей памяти. Это была семейная трагедия, которую я не могла забыть. С 3 на 4 июня родители позвонили мне и сказали: “Таня! Ты помнишь? У тебя счастливый день рождения!
Эльдар Фарзалиев, проводник поезда Адлер-Новосибирск, утверждает, что он пропал из списков живых и мертвых на некоторое время. Позже его обнаружил брат.
– Он пошел искать меня по вагонам, но врач ответил: “Нет”. Только на четвертый день меня обнаружили. У меня ожоги первого типа. К нам никого не пускали, поэтому мы встречались только в метро. Мы ездили отдыхать и останавливались у военных, которые были на Камчатке или Сахалине.
Эльдару Фарзалиеву, который курировал поезд Адлер-Новосибирск, было 25 лет.
Только Эльдар Фарзалиев из немногих вернулся к работе на железной дороге.
– Я ушел, вероятно, через шесть месяцев;Первоначально я выбрал тот же путь, прежде чем перейти на другой. Он отвечал за поезд Сибирьяк в течение 28 лет.
Проводник Валентин Джонджуа в конце концов ушел на пенсию, и прошло 30 лет, не забыв о трагедии.
Я продолжал просить зеркало в больнице, но они сказали мне не делать этого. Меня ничего не помогло, и мои руки потребовались много времени, чтобы исцелить. Я поехал в UFA для пересадки кожи, прежде чем провести четыре месяца в Горье. Мой палец был сломан, и он только сейчас начинает выпрямляться. Я все еще избегаю солнечных рук. Мои руки становятся черными, если это так.вместо красного, черного. Однако я все еще здесь.
Каждый человек, ставший свидетелем катастрофы, пережил личную трагедию на всю жизнь.
Вспоминая женщину, которая искала своих детей, Валентина Леонидовна говорит:
У нас был приход из девяти человек. Я вспоминаю женщину, о которой заботились моя мать и брат. Где мои дети, где они?Женщина продолжала спрашивать. Они искали их, ей сообщили. Тем не менее, более вероятно, что они были убеждены успокоиться и пойти домой. Это никогда не было обнаружено. Они утверждали, что кто -то обратил на них внимание. Трехлетний мальчик и девочка были там, но никто из них не нашел их.
Валентина Джонджуа утверждает, что время не заживает. Ей пришлось столкнуться с ее фобией:
– После катастрофы я избавился от инвалидности и начал работать в качестве дирижера поезда. Конечно, всем было любопытно, была ли поездка страшной. Страшный. Но мне хотелось вернуться по какой -то причине.
Древесина была сбита на землю взрывной волной.
По словам начальника новосибирского депо, на месте трагедии работали многочисленные эксперты, чтобы определить, что стало причиной аварии.
– Огромные деревья, – помнит он обстановку трагедии. – Мы потратили много времени на лазание. Осмотрел машины в течение нескольких дней. Местные жители приветствовали нас и сообщили нам, что «это не то место, где вы ищете виновных». Мы приехали туда мгновенно. Это тихо прошипело. И это делало так часто. Матч достаточно, когда есть газ. Анкет
Семь автомобилей были разрушены взрывом настолько основательно, что остался только металлолом.
К взрыву привела утечка сжиженного газа из магистрального трубопровода, соединяющего Западную Сибирь и Поволжье. Газ скапливался в долине, как утренний сон, когда труба выходила из железнодорожных путей. Что именно вызвало взрыв? В радиусе 100 километров от трагического события произошел мощный взрыв.
Сима Чумак (Маслов) провел целый год в больницах, прежде чем лечить и оплачивать медицинскую помощь различным врачам в течение многих лет.
Серафима в настоящее время является директором одной из поликлинарных изделий Челибинска.
— У меня нет фобии поездов, потому что это оправдано с медицинской точки зрения, потому что в течение первых нескольких часов психика подвергалась сильному медикаментозному воздействию. Страха нет, потому что я не мог полностью осознать ситуацию.
Но реализация снова нанесла удар позже: Сима и ее родители будут подвергнуты испытанию в следующем году.
Он не понимает, когда кто-то может ходить и держать ложку. Он также не понимает, когда через три месяца у тебя на руках появляются шрамы, которые мешают тебе одеваться и расчесывать волосы. да.
Ожоги мучительно болезненны, требуют тщательного ухода и пластической хирургии.
После разговора с ней трудно представить, что Симу можно пожалеть. Она соглашается, что было лишь несколько случаев, когда ее жалели. Однако была и другая эмоция.
Я сталкиваюсь с несправедливостью с самого первого дня, – признает она. – Все рассматривается через призму того, что происходит в жизни каждого человека. Однако 13-летней девочке, несомненно, трудно выжить. И за все это я благодарна своим родителям. Я не в состоянии представить, что им пришлось пережить. Эти мысли заставляют меня содрогаться.
В столкновении с трактором-73 Алекси Козловский, Сергей Гэндгард и Олег Девитов погибли.
Сима занялась медициной. Проработав много лет врачом общей практики, она теперь заведует отделением в амбулаторной клинике, где мы впервые встретились с ней. Было ли что-то, что привлекло ее к медицине, или она воочию увидела, чем занимаются врачи?
Конечно”, – отвечает она. “Я видела людей каждую секунду, но не понимала медицинских аспектов их работы. После смены я увидела медсестер, которые сидели со мной допоздна. Моя задача упростилась, когда я поняла, что они вложили свою душу. Я часто вспоминаю прошлое. Я должна помогать, но я могу. Да, бывает и усталость, и домашние проблемы. Но если они хотели сохранить силы, то у этих врачей они были. Вот о чем я думаю.
Люди были спасены и пытались вернуться в нормальную жизнь врачами.
Цепочки взаимной помощи могут начаться в SIMA, и они должны передаваться через реле, чтобы продолжить. Она все еще с любовью думает обо всех своих одноклассниках за их непоколебимую поддержку.
– “Почему ты выпал из общества?” – спросил мой сын. Ведь тебя не было целый год. Да, было трудно, но я нигде не “выпадал”, поэтому не думал, что пережил что-то подобное. Поскольку в то время не у всех были телефоны, один из моих одноклассников каждый день звонил мне с почты.
Дети Южного Урала из Южного Урала похоронены на кладбище в Челиабинске. Их возраст варьируется от шести до семнадцати.
Сима провела два месяца в Лондоне, восстанавливая свои ноги. Даже спустя два года после трагедии она могла передвигаться только на костылях или прыгая на другой ноге. Английские врачи советуют использовать специальную повязку для восстановления поврежденных нервов.
– Ее врачи присутствовали, когда мы встречались с Маргарет Тэтчер, и они выразили свою благодарность. Несмотря на отдаленность от детей и ограниченные знания местного языка, врачи хотели им помочь. Они были очень добры к нам, вот что я вам скажу! Психологическое исцеление, которое я получил в этой поездке, имело первостепенное значение; я вернулся домой довольный. Произошло чудо!
Скорее всего, трагедии в Аше не произошло бы.
Сима рассказала свою историю средствам массовой информации, и ей, вероятно, надоело слышать это. Какое влияние уделяет больше внимания на кого -то?
– Сначала я согласился участвовать во всех интервью, чтобы рассказать людям о том, как быстротечна жизнь и что никто не является исключением. Я был благодарен всем, кого знал. Но подождите. Затем, поскольку есть люди, которые больше скорбят, я все чаще отказываюсь от интервью. Мы испытали это на себе.
Потом, подумав немного:
– Вспоминать необходимо, потому что забывчивость – корень всех новых трагедий. Хотя рядом с местом аварии было несколько мест, где запах газа был сильнее, это не было принято во внимание. Да, произошедшие события были трагическими. Но беспечность тоже не всегда была плохим предзнаменованием. Не дай Бог, чтобы это повторилось, часто думаю я. Кроме того, закапывание могил и добавление к ним перил – это простые задачи. Сложно избежать этого.
